Простые уроки Карабаха: кто сильнее, тот и прав

– Александр Владимирович, сейчас много разговоров о том, что итоги войны за Нагорный Карабах содержат в себе некий урок для всех постсоветских стран. Но какой именно – не очень понятно. По мнению одних экспертов, урок такой: «без России вы все друг другу глотки перегрызете». Другие эксперты, наоборот, уверены, что победа Азербайджана резко усилила турецкое влияние на Кавказе (и не только там), ослабила авторитет России, поэтому нам надо ждать неприятных сюрпризов. А кому-то, наверное, приятных. Возьмётесь всё это прокомментировать?

Александр ГУЩИН. (Фото: youtube.com)

– Вопрос требует довольно развернутого ответа. Начну, прежде всего, с военной составляющей, потому что, на мой взгляд, первый важный урок именно военный. И касается он того, что военная составляющая сегодня является одной их важнейших опор жизни государства. Страна, которая отстает в военно-техническом отношении, всегда рискует своей безопасностью. Это остро проявляется в условиях трансформации системы международных отношений, ослабления институтов и правил, и в особенности касается стран, у которых существуют нерешенные конфликты с соседями.

На примере 45-дневной войны вокруг Нагорного Карабаха мы увидели, что за последние четверть века баланс сил в военной области очевидно сместился в пользу Азербайджана. Во время первой войны в 1992-1993 г.г. роль технического фактора была не так велика, многое решали действия отдельных отрядов. При всей важности фактора артиллерии, реактивных систем залпового огня и бронетехники, все же не было фактора беспилотников, радиоэлектронной борьбы. В боях, наконец, не участвовало такое количество войск с обеих сторон. Сейчас же ситуация кардинальным образом изменилась. Азербайджан за последние годы, пользуясь более широкими возможностями в экономическом плане, существенно нарастил мощь вооруженных сил, закупив большое количество оружия и военной техники у Турции, Израиля, Беларуси, других стран. И все эти средства – довольно современные. Этого нельзя сказать об Армении. Конечно, сыграл роль и фактор ограниченности ресурсов, но все же обороняющаяся сторона могла бы компенсировать этот фактор точечной закупкой того, что реально необходимо для современной технологичной оборонительной региональной войны и минимизировать превосходство противника. Этого, судя по тому, что мы наблюдали, сделано не было. И в этом плане есть вопросы не только к нынешним властям, но и к предыдущим. Ведь такой дисбаланс и такое техническое оснащение армии – результат процесса, который начался не вчера и не два года назад.

Токаев – не Назарбаев сегодня

13.11.2020 09:0036113

– Да, сейчас всю ответственность за поражение валят на Пашиняна. Ставят ему в пример прежних руководителей Армении, которые, мол, и с Россией правильно строили отношения, и вообще были серьёзные государственные деятели, не то, что этот выскочка. Хотя одновременно все признают: Армения за четверть века после событий 1992-94 г.г. так и не подготовилась к новой войне. А Пашинян правит всего-то с середины 2018 года.

– Есть вопросы и к организации мобилизационного резерва и самой ставке на добровольцев в ходе так называемой мобилизации, к отсутствию должной мобильной обороны, логистике и многому другому. Даже героизм армянских солдат и их безусловное упорство в этих условиях не могли на более длительное время задержать азербайджанскую армию, которая, пусть при помощи турецких советников, но развенчала миф о своем якобы не очень большом умении воевать. Все это в очередной раз подтвердило известный тезис о том, что¸ если генералы готовятся к той войне, в которой они уже воевали, как правило, такая практика не приносит ничего, кроме неудач.

Второе, о чем, безусловно, следует сказать, это то, что события преподали важный урок: каждый конфликт важен сам по себе и нельзя на все конфликты на постсоветском пространстве смотреть одинаково. На самом деле война в Карабахе показала, что статус-кво, относительная замороженность конфликта при сохраняющихся претензиях сторон, дисбалансе сил и средств, наличии влиятельных внешних акторов, очень шаткая, ненадёжная конструкция. Она легко может обрушиться. Кроме того, конфликт вокруг Карабаха имеет серьезное консолидирующее внутриполитическое значение для обществ и элит как Армении, так и Азербайджана. Это тоже влияет на эскалационную динамику. Особенно важно отметить роль внешнего фактора, прежде всего турецкого. Очевидно, что такого военного успеха без поддержки Турции Баку вряд ли бы мог достичь. Естественно, приход внергеиональных акторов на постсоветское пространство, его растаскивание – это процесс, который начался не сегодня, но в данном случае он принимает довольно конфликтный характер. Турецкое влияние на Азербайджан началось еще в момент распада Союза, при Тургуте Озале, но сейчас, при Эрдогане приняло новое качество.

Особенно это касается военной сферы, подготовки офицеров, деятельности советников, поставок вооружений, хотя, конечно, партнерство затрагивает далеко не только военную область. Турция проводит активную внешнюю политику, мы видим, как она пытается расширить свою сферу влияния, и Южный Кавказ – Азербайджан, Грузия, (особенно Аджария) не исключение. Россия является союзником Армении, Армения, член ОДКБ. Но для России ситуация вокруг Карабаха – это не только сам Карабах и вопрос его будущего, а сложный паззл отношений с Турцией, Западом и т.д., в котором нет простых решений. Безусловный факт, что Турция является, с одной стороны, и конкурентом, и экономическим партнером Москвы. При этом Турция находится со значительной частью континентальной Европы, особенно с Францией, в сложных, а с США и вовсе в неоднозначных отношениях, что не может не принимать во внимание Россия. И эту гибридность, столь характерную для современного мира, нельзя не учитывать. Не буду скрывать и того, что нынешняя власть Армении явно не вызывает в России позитивных чувств, исходя из природы ее образования и технологиях прихода на политический Олимп. Этот фактор также важен, хотя я бы не назвал его определяющим, и это очень хорошо видно, если посмотреть на само достигнутое мирное соглашение и на то, на какие шаги пошла в итоге Россия.

– Характер этого соглашения тоже вызывает противоречивые оценки. Для одних людей очевидно, что Россия спасла армян в Карабахе за полшага до их окончательного разгрома. Для других – что, если бы русские не вмешались, и если бы не предатель Пашинян, то Карабах успешно бы отбился и прогнал захватчиков.

У Каспия два «черных золота»: нефть и икра

09.11.2020 09:001409

– Конечно, можно много говорить о предательстве, о том, что была возможность воевать еще, об этом обо всем в Армении сегодня идет большая дискуссия, и это дело армянского общества – давать оценки своим военным и власти. Но я отмечу, что положение на фронте после оставления Шуши было действительно трудным, никакой гарантии того, что в случае продолжения боевых действий положение не сложилось бы для армянских войск хуже, не было. В такой обстановке Россия вводом миротворцев фактически успела завершить военные действия, не доводя ситуацию до более серьезного военной неудачи Армении. При этом фактически подписанное соглашение возвращает нас в смысле раздела территорий к обсуждаемым ранее на переговорах базовым принципам урегулирования, и в какой-то мере к плану Гобла (Поль Гобл – американский политолог, впервые предложивший в начале 1990-х «размен» некоторых сопредельных районов Армении и Азербайджана – ред.). Азербайджан получает 7 районов, которые ранее не входили в НКАО, но были заняты армянскими войсками в ходе предыдущей войны – однако при этом не контролирует Лачинский коридор. Кроме того, в перспективе будет действовать транспортная артерия в районе иранской границы для связи Азербайджана со своим эксклавом – Нахичеванью. Эта артерия будет контролироваться пограничниками ФСБ России. Что же касается самого Нагорного Карабаха, то он остается территорией с неопределенным статусом, но в нем сохраняется прежняя власть, там размещаются российские миротворцы с бронетехникой. При этом турецкая сторона, что бы она ни говорила о своем участии в миротворческом процессе, ограничивается только ролью наблюдателя в рамках совместного мониторингового центра. Таким образом, тот факт, что статус Карабаха не определен, вряд ли можно назвать однозначной политической победой азербайджанской стороны.

В территорию, о которой я говорю, не вошли Шуша (Шуши) и Гадрут. Это важно. Это отличает нынешнюю ситуацию от прежних планов урегулирования. Занятие азербайджанскими войсками Шуши имеет большое моральное значение – обе стороны считают этот город важнейшим в своей истории и культуре. В частности, там расположен знаменитый храм Святого Христа Всеспасителя. А для азербайджанцев Шуша это колыбель поэзии и мугама, классического музыкального искусства. Кроме того, Шуша является господствующей высотой, через нее проходит дорога до Степанакерта (Ханкенди). В мирном соглашении, в частности, указано, что будет строиться новая дорога в объезд Шуши. Это косвенно, помимо прямого указания на 5-летний срок пребывания миротворцев, показывает, что они там надолго и всерьез. Ясно, что пять лет при такой сложной обстановке могут оказаться недостаточным сроком для полноценного урегулирования. Поэтому я бы сегодня говорил о привнесении в конфликт фактора замороженности, инструментария урегулирования, дополнительного фактора безопасности, донором которого является Россия, но не о полноценном политическом урегулировании.

Можно с полным основанием отметить, что Россия на сегодняшний момент укрепила свое военно-политическое влияние на Южном Кавказе. Важность России для Армении подтверждена и усилена. Война и ее прекращение показали, что ситуация была урегулирована силами региональных держав без прямого вмешательства Запада. Думаю, попытки такого вмешательства еще последуют. Наверняка часть нынешней правящей армянской политической элиты была бы не против этого, чтобы сбалансировать влияние России. Да и, надо сказать, Минскую группу ОБСЕ, которая занимается в том числе урегулированием конфликта вокруг Карабаха, никто не отменял, но сегодня и она оказалась вторичной, и в целом, в военно-политическом отношении влияние Запада ограничено. Нельзя, конечно, исключать, что, в случае прихода администрации Байдена, принимая во внимание влиятельность армянского лобби в Демократической партии США и довольно сложные отношения демократов с Эрдоганом, американцы могут попробовать занять более активную позицию. Но все же следует констатировать, что сегодня именно Россия главный действующая сила в деле урегулирования и безальтернативный гарант военной безопасности Армении.

Что же касается выстраивания дальнейшего российского взаимодействия с Турцией, то тут многое зависит от турецкой стороны. Турция сегодня при всех ее внутренних проблемах – мощная и динамичная региональная держава. Мы видим, что тактически Россия зачастую успешно договаривается с Турцией, но о формировании долгосрочных стабильных отношений, мне кажется, речи пока нет, слишком много противоречий. Конечно, в перспективе я бы видел регион как площадку для партнерства нового евразийского качества, с транспортными коридорами, совместными инвестиционными и инфраструктурными проектами. Региональный потенциал велик, но пока это планы. Сегодня на повестке дня для России политическое урегулирование самого сложного конфликта на территории бывшего СССР, недопущение боевиков с Ближнего Востока к российским границам, четкое очерчивание Анкаре красных линий в военно-политической сфере в регионе, в частности, в вопросе безопасности наших миротворцев, развитие отношений как с Арменией так и с Азербайджаном, для которого односторонний турецкий вектор, уверен, стратегически также был бы невыгоден.

Что же касается Армении, то понятно, что для армянского общества такой исход войны и заключение такого мирного соглашения – психологическая драма. Это дело армянского народа как ее преодолеть, но, думаю, точно не через отказ от мирного соглашения, к чему призывают некоторые горячие головы в Ереване. Потому что это было бы политической катастрофой. Напротив, думаю, что итоги этого трудного и трагического во многом для Армении года – повод для переоценки того пути, который прошла страна за последние 25-30 лет, с точки зрения новых походов к роли диаспоры в помощи стране, приоритетов экономической и социальной политики, развития технологий, военного строительства и так далее. Но это требует отказа от фантомного мышления, отказа от реванша как главной идеи, потому что сегодня главной идеей, на мой скромный взгляд, должно быть формирование эффективных социальных лифтов, развитие экономики, прагматичный подход к созданию новой компактной и очень современной армии обороны. При этом память о прошлом очень важна, и она всегда будет важна для многострадального народа, но надо идти вперед, не допуская гражданского противостояния, строить свое будущее, будучи достойными тех, кто не вернулся с войн и ради тех, кто будет рождаться, расти и жить в новой современной Армении.

Иногда они возвращаются

12.11.2020 09:0020482

– А что вы скажете о динамике турецкого присутствия в Центральной Азии? Вокруг этой темы сейчас много спекуляций. Имеют ли под собой хоть какое-то основание страшилки про Великий Туран? Туда, кстати, записывают и российское Поволжье.

– На мой взгляд, это влияние сильно преувеличивается. Да, оно есть, есть влияние и на межгосударственном уровне, особенно важно влияние на уровне НПО, в области образования, культуры. Например, в Кыргызстане такое влияние вообще было очень серьезным, по крайней мере, до попытки переворота в Турции, когда произошел дипломатический скандал, который нанес определенный удар по двусторонним связям, но, думаю, вовсе не свел на нет турецкое влияние. Оно носит системный характер. Кстати говоря, нам, россиянам, неплохо было бы поучиться у турок умению продвигать свое влияние, особенно в гуманитарной области. Но все же у этого влияния есть и серьезные ограничения. Понимаете, Турция все же страна с ограниченными экономическими и финансовыми возможностями, а в Центральной Азии действуют такие игроки как Китай и Россия, да и влияние Запада тоже имеет место. Поэтому высока конкуренция, товарооборот с Турцией не такой большой, как с теми же Китаем и Россией. Кроме того, излишнее влияние Турции в политической и идеологической сфере могло бы вызвать и опасения элит, например, Узбекистана. Напомню, что в тот период, когда Узбекистаном руководил Ислам Каримов, отношения двух стран были довольно неоднозначными, а временами даже холодными. По крайней мере, покровительственные со стороны Турции отношения с центральноазиатскими государствами вряд ли возможны, как и какая-то серьезная институционализация военно-политического союзничества, в духе создания общей тюркской армии и т.д. Другое дело – отдельные элементы военного партнерства. Но и тут перспективы скромные. Например, потому, что такое партнерство с турками может стать, если уже не стало, причиной ухудшения отношений отдельных государств ЦА с той же Арменией, а, следовательно, в перспективе способно оказывать негативное влияние на развитие ОДКБ, при том, что эта структура и так имеет довольно ограниченный потенциал. Конечно, влияние Турции в Центральной Азии будет расти. Но все же не думаю, что современная Турция способна охватить такой огромный регион и составить конкуренцию крупнейшим традиционным его партнерам. Усиливать влияние Анкара может, особенно принимая во внимание стремление крупнейших государств Центральной Азии к многовекторности, но сделать это влияние определяющим для стран региона – вряд ли. Отношения Турции и Азербайджана в этом смысле всегда будут гораздо более тесными.

***

© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.